[indent] Всё возведено в идеал. Композиционно построено. Геометрия уложенных локонов. Угол осанки подобран под сень окружающих зеркал — да, так, брошенный взгляд, чуть вздёрнуть подбородок, чтобы тень в провалах щёк из острия обратилась в бархат.
Абсолют — алебастр сложенных пальцев, сегодня он не надел перчаток — мероприятие лишено официала.
Это так интимно.
[indent] Почти как дать позволение снять с себя кожу.

[indent] Заживо.

– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.
[indent] — Элеум Офель Лойс. Нет, это не полное имя. В смысле не официально полное, но я ценю ваше время.

Улыбка. Тонкий жест доверия в уголках губ — порой это лучше всякое иллюзии.

– Как вы можете охарактеризовать себя в нескольких словах?
[indent] — Нескольких?
Пауза. Улыбка — из дуги в прямую. Нет, нельзя — это некрасиво и неправильно. Первое непростительно, второе — не то, что должно быть позволенным сейчас.
[indent] — Вечность — это красиво.

– Нравится ли вам тот, кем вы стали?
[indent] — Нравиться может девочка из борделя или сорт роз. Я себя обожаю.

– Какова самая мудрая мысль, которую вы когда-либо слышали?
[indent] — В наше время люди всему знают цену, но понятия не имеют о подлинной ценности*. Нет, цитата не моя.
Кивок — на миллиметр, и обратно — цикличность жёсткая, как механизм сомкнутых челюстей. Насмешка взгляда дробится на сотню, отражаясь в зеркалах.

– Если бы вы могли сказать самому себе в молодости что-то одно, что бы это могло быть?
[indent] — Бойся стариков, но доверяй им.

– Чего вы больше всего ждете в жизни?
[indent] — Я не жду. Я беру и получаю это.

– Что вдохновляет вас в жизни?
Не существует ни паузы, ни вдоха. Взгляд — в нём впервые находится что-то кроме осколков.
[indent] — Красота. Не определённая, а само понятие, абстракция, лишённая рамок, но в них же заточённая. Люди, полотна, шелка, драгоценные камни, знаете — тот высший уровень привлекательности, когда уже становится всё равно, когда всё — искусство, и камень, и плоть — меня вдохновляет то, что создают другие. И то, что созидаю я. Но говорят — что творец без вдохновения — пустышка. Всё равно что сводить жизнь до часов и тиканья. Я творю, но лишь от того, что кто-то творит кроме — но кто может быть лучше меня? О, это замкнутый круг. Змей, пожирающий хвост.

Выдох. Ещё один. Вдох. 

– На чем вы учились больше: на ваших успехах или ошибках?
[indent] — На последних, как бы удивительно это не звучало. Успех ослепляет.

– В чем, по вашему мнению, ваша основная сила? Почему?
[indent] — Я один из сильнейших магов Тамриэля, если не самый. И я всему знаю свою цену. Почему? Я живу как живут старики-эльфы, но мой разум остаётся человеческим — пытливым в своей скоротечности. Только конца не наступает, понимаете? Я что-то сломал — и стал тем, кого вы видите сейчас.

– Что бы вы сказали нам напоследок?
[indent] — Попробуйте забыть меня этой ночью. И тысячи после.

Смех.
Обрывистый, не издевательство, не рефлекс — кукольное соцветие шипящих, нехватка эмоций — театральность. Он остаётся наедине с десятком зеркальных отражений — и те, наконец, опускают головы, оправляют волосы, меняют положение рук, только в нетронутой за минуты разговора осанке остаётся что-то искусственно-каменное.
Нет, не статуи. Просто куклы.

Куклы очень красивые. Это правильно.

Ночь сменяется рассветом. Первые солнечные лучи поджигают облака, окрашивая те в алые тона. Улица ещё пуста, но вот открылась лавочка булочника. Наверняка не пройдёт и пары минут, как последуют окрики в сторону нерасторопных и ещё сонных подмастерьев. Да и кузнец не спит. Слышится уханье молота о наковальню. Неудивительно. Править доспехи или подковы дело важное и нужное. Немного устало, но всё же браво идёт по улице данмер. Облачён в костяные доспехи, что уже говорит о его принадлежности к Дому. Похоже очередное дежурство окончилось и можно пропустить стаканчик флинна, перед тем как идти на боковую. Впереди показался трактир. Шумное заведение пустило под свои своды воина, который по давней привычке уселся за стол, что стоял в углу. Спина была защищена, а впереди открывался вид на весь зал. Облегчённо выдохнув, данмер стал потягивать флинн, что принесла ему молодая девушка, явно дочка трактирщика.

– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.
Воин моргнул, сходу оценивая обстановку, но уже в следующую секунду сразу расслабился.
- А. Это вы. Три благословения, мутсэра. Атин Варети, Кузен Дома... хотя к чему титулы в этом месте. А вы?
– Как вы можете охарактеризовать себя в нескольких словах?
- Нескольких? Воин. Мер ищущий верный путь.
– Нравится ли вам тот, кем вы стали?
Непринуждённо засмеялся.
- Странный вопрос. После стольких десятилетий службы уже и не задумываешься о том, что нравится или нет. Это становится делом привычки.

– Какова самая мудрая мысль, которую вы когда-либо слышали?
Ненадолго задумался.
- Это может показаться плоским и простецким, но всё же. Всегда следи за тем, кто прикрывает тебе спину.
– Если бы вы могли сказать самому себе в молодости что-то одно, что бы это могло быть?
- Не иди по пути родителей
Поднял руку в жесте "Никаких больше комментариев по этому вопросу"
– Чего вы больше всего ждете в жизни?
- Верного пути. Порой и вечности не хватит, чтобы понять куда идти и правильно ли ты топаешь.
Отпил ещё флинна
– Что вдохновляет вас в жизни?
- Что моё служение и верность не напрасны.
Залпом допил флинн и грохнул стаканом об стол.
– На чем вы учились больше: на ваших успехах или ошибках?
- Мутсэра. Одно не живёт без другого. Любой успех - лишь череда ошибок, что приводит к результату. Как и любая ошибка может обернуться успехом. Так что, я рад как успехам, так и ошибкам. Они закаляют.
– В чем, по вашему мнению, ваша основная сила? Почему?
- В чести и праведности воина. Что верно исполняет долг данный своему господину. Вы может не поймёте или посчитаете это слишком простым, но для тех кто провёл всю жизнь в войнах и не потерял себя, это возможно главная сила, что заставляет двигаться дальше.
Встал из-за стола и медленно направился к выходу.
– Что бы вы сказали нам напоследок?
Обернулся и прежде чем скрыть лицо шлемом, улыбнулся.
- Цените минуты мира и тишины.
Шлем скрыл лицо данмера, а сам он вышел всё тем же устало-бравым шагом на улицу. Туда где зарождался новый день, полный забот.

В окутанную теплом камина гостиную заваливается худосочный аргонианин. Грациозно он плюхается в кресло и уже не грациозно перекинул правую ногу через подлокотник.
– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.
- Краогасар Аурус. Можно просто Крао.
Говорит он спокойно, расслабленно.
– Как вы можете охарактеризовать себя в нескольких словах?
- "Непонятно как обошёл естественный отбор."
С улыбкой ящер достал из внутреннего кармана флягу.
– Нравится ли вам тот, кем вы стали?
- Нет! - на лице его появилось удивление! - Вернее не так. Мне нормально, но могло быть и лучше.
– Какова самая мудрая мысль, которую вы когда-либо слышали?
- "Если женщина знает себе цену, я знаю её профессию."
– Если бы вы могли сказать самому себе в молодости что-то одно, что бы это могло быть?
- Я бы сказал ставить на победу другого бойца. И катался бы я тогда как сыр в масле.
Краогасар ещё более вызывающе
– Чего вы больше всего ждете в жизни?
- Что она подойдет ко мне и даст направляющего пинка под зад. Чтобы любимое дело появилось.
– Что вдохновляет вас в жизни?
- Пожалуй, отношения с родителями. Поддержка, забота, иногда нагоняй за дело.
– На чем вы учились больше: на ваших успехах или ошибках?
- Каждый раз, когда я хотел сделать что-то по уму, получалось наоборот. Так что на ошибках.
– В чем, по вашему мнению, ваша основная сила? Почему?
- В умении обходить стороной такую мелочь, как здравый смысл и естественный отбор.
Слабо ухмыльнулся.
– Что бы вы сказали нам напоследок?
- Живите так, чтобы когда внуки попросят рассказать из молодости, вы начинали с фразы "с чего бы начать..."

Отхлебнул из фляги и уставился на пламя в камине, игнорируя реальность.

– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.
– Меня зовут Овидий Тарн, и я так же приветствую вас, желая здоровья и долголетия.
– Как вы можете охарактеризовать себя в нескольких словах?
– Инструмент в руках создателя.
– Нравится ли вам тот, кем вы стали?
Пожав плечами:
– Я ещё слишком мало прожил даже для человека своей нации, чтобы подобным образом анализировать свой нынешний статус.
– Какова самая мудрая мысль, которую вы когда-либо слышали?
– Мудрецу, который спрятал свое лучшее изречение, следует отсечь руки: ибо он – вор, и украл чужую мудрость, – проговорил на данмерисе с сухой улыбкой.
– Если бы вы могли сказать самому себе в молодости что-то одно, что бы это могло быть?
– Относительно нынешних лет в молодости? Вы перегибаете палку, в самом деле, – смеётся. – Пусть будет так: мама очень любит тебя, малыш.
– Чего вы больше всего ждете в жизни?
Счастливо рассмеялся, но быстро осёкся.
– Мира, благоденствия и процветания Империи.
– Что вдохновляет вас в жизни?
– Красота. Красоту можно найти во многих вещах. В небе на закате, в уважающей себя женщине, в изысканном вине, в искусно выкованном клинке или изящной смерти.
– На чем вы учились больше: на ваших успехах или ошибках?
– Предпочитаю успехи, они менее задевают моё самолюбие.
– В чем, по вашему мнению, ваша основная сила? Почему?
– Я хорошо умею ждать. И подчиняться.
– Что бы вы сказали нам напоследок?
С коротким поклоном:
– Успехов и процветания вашему делу.

– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.
Доброго дня, уважаемый. Рана Феамен, боевой маг Синода.
– Как вы можете охарактеризовать себя в нескольких словах?
-Вы меня сейчас вогнали в глубокий ступор, признаться честно. Искательница утерянного, думаю. Я ищу те знания, которые погребены под слоем истории.
– Нравится ли вам тот, кем вы стали?
-Да, более чем. Я шла к карьере боевого мага с самого детства. Искренне надеюсь, что мой отец мог бы гордиться моими успехами.
– Какова самая мудрая мысль, которую вы когда-либо слышали?
-Покуда попа есть - с ней что-то приключается, - смеется, - да, звучит глупо, но... Вся жизнь состоит из подобных ситуаций. Мы сражаемся с неприятностями, получаем опыт, а жизнь все подкидывает и подкидывает нам испытания. И, в каком-то смысле, это прекрасно.
– Если бы вы могли сказать самому себе в молодости что-то одно, что бы это могло быть?
-Чаще слушай интуицию. Если чуешь, что здесь что-то не так, говори об этом, настаивай, борись всеми силами, но будь услышана.
– Чего вы больше всего ждете в жизни?
-Выхода на пенсию, - снова смеется, - на самом деле я жду большую экспедицию на Вварденфелл. Это моя маленькая мечта.
– Что вдохновляет вас в жизни?
-Хорошие друзья, интересные находки и приятные неожиданности.
– На чем вы учились больше: на ваших успехах или ошибках?
-На ошибках. Наступать дважды на одни и те же грабли - это не в моем стиле. К тому же, закрепить успех всегда проще, чем разобраться, где ты был не прав. Поэтому такие "разборы" всегда приносят куда больше плодов.
– В чем, по вашему мнению, ваша основная сила? Почему?
-В умении быстро трезво соображать и реагировать в нестандартных, опасных и прочих ситуациях, когда что-то угрожает мне или моим коллегам. Это много раз спасало меня и, я надеюсь, продолжит спасать в будущем.
– Что бы вы сказали нам напоследок?
-Не бойтесь искать свой путь. Пробуйте, ошибайтесь, радуйтесь и грустите. На вашем пути будет множество преград, но тем слаще будет их преодоление. Двигайтесь вперед, ведь нет ничего хуже в этой жизни чем застой. Но помните, если видите сплошные плюсы, значит есть нечто, чего вы еще не поняли.

Тусклый свет свечи, что в данный момент является единственным источником света в покоях Примаса, открывает взору кипу бумаг, за одной из которых в данный момент кропит сам имперец. Его взгляд быстро скользит по строчкам, отфильтровывая важную информацию среди бесчисленных почтенных обращений и формальностей, чтобы в конце концов проанализировать ее и принять решение о том, что нет оснований не одобрить данную просьбу. Примас часовни Анвила получит средства для реставрации фрески с изображением Дибеллы. Во-первых, с деньгами у Культа проблем на данный момент нет, а во-вторых потому, что был уверен в искренности просьбы. В Культе было много погани, возможности вышвырнуть которую он все еще дожидался, но человек, ответственный за часовню Анвила, был не из их числа. Взгляд жреца скользнул по фигуре незнакомца, что, казалось, слилась с тенями, после чего он отложил перо вместе с подписанным документом. Жрец немного вознес ладонь и с его пальцев стали по очереди срываться небольшие огненные стрелы. Слишком маленькие, чтобы принести какой-либо вред, но для того, чтобы зажечь свечи - самое то.

- А, я ждал вас. Добрый вечер, уважаемый. Проходите, негоже держать гостей на пороге. Как и обещал - правда и ничего кроме правды. - Примас улыбнулся.

– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.

- Когда-то меня звали совсем иначе, но, пожалуй, прошлому стоит оставаться в прошлом. Ныне граждане Империи - и не только - знают меня как Игнатиуса Винсенте.

– Как вы можете охарактеризовать себя в нескольких словах?

- Я - тот, кем хочу видеть каждого своего подчиненного. Проводник воли Богов.

– Нравится ли вам тот, кем вы стали?

Примас всерьез задумался над поставленным вопросом, поглаживая подбородок.

- Тот, кем я стал? Да, я могу сказать, что после долгих лет трудов доволен результатом. Однако путь, который мне пришлось пройти, чтобы добиться всего этого... Скажем так - если бы у меня был шанс пройти его заново, то да, я бы без сомнения не устоял и воспользовался им, многое изменив. Вот только привели бы эти изменения к той точке, в которой я нахожусь сейчас? Или же я выбрал бы совершенно иную дорогу? - жрец тихо усмехнулся. - Предпочитаю не знать ответа на эти вопросы.

– Какова самая мудрая мысль, которую вы когда-либо слышали?

- О, эту мудрость вложил в мою глупую и юную голову ныне почивший Примас Великой Часовни Аркея Максвелл, да будет вечно озарять свет Божеств его праведную душу. "И это пройдет". Одна фраза, в которую вложен колоссальный смысл. Три слова, обладающие силой, по сравнению с которой любая пламенная речь - лишь жалкая попытка разжечь давно погасшие угли. Нет ничего вечного. Все меняется. Все исчезает. В детстве я сгорал от стыда за прожигаемое без цели время и поведение моих погрязших в гордыне и праздности родных. И это прошло. Повзрослев, я вырвался из этого порочного круга, посвятил свою жизнь праведному делу. Искренне радовался тому, что могу служить чему-то большему, чем я сам и помогать людям. И это прошло. Избитый, злой, едва стоящий на ногах от усталости и не дающий смерти забрать легионеров, я познал истинное отчаяние. Состояние, когда ты всеми фибрами души веришь в то, что ваше дело - правое... Но видишь, как вы терпите поражение раз за разом. Раз за разом. И в момент, когда я думал, что уже поздно пытаться что-либо изменить... Это тоже прошло. Чувство пустоты, неспособность найти свое место в этом мире, поиски себя, смердящие кровью, ересью и нечистой совестью - остались позади. Животная борьба за возвышение, крах стереотипов, осознание того, насколько прогнила система, частью которой ты являешься и как стремительно гниешь ты, пытаясь с этим бороться - миновало и это.

Жрец вздохнул, собираясь с мыслями. Воспоминания о пережитом порой были настолько неестественно-живыми, что выбивали из колеи.

- Ныне же я стою перед вами, Примас Имперского Культа, и понимаю, что иной раз дорога к цели и процесс ее преодоления намного более захватывающие, чем результат, к которому ты так долго шел. В моих руках власть над духовной сферой жизни Империи... Но со временем и это пройдет. Я повторяю эти слова в моменты гнева, гордыни, радости и счастья - и мудрость моментально отрезвляет разум. Успокаивает душу. Это пройдет. Моя душа устремится в Этериус, тело обернется прахом и все, что было, перестанет иметь какое-либо значение. В отличие от того, что осталось после. Со временем и оно истлеет... - Примас улыбнулся. - Но это будет уже не моей заботой.

– Если бы вы могли сказать самому себе в молодости что-то одно, что бы это могло быть?

- Как я уже сказал раньше, я не желаю знать, как изменилась бы моя жизнь, если бы я имел возможность повлиять на свои решения. Думаю, даже одна фраза была бы способна на такое. Так что я бы просто промолчал.

– Чего вы больше всего ждете в жизни?

Игнатиус встает из-за стола и подходит к витрине, на которой покоится палица. Первое и единственное оружие, которое он использовал в жизни, когда сражался с доминионскими захватчиками на Великой Войне. Он сражался за независимость своей родины. За право без страха жить на своей земле и молиться своим богам. Он все еще помнил тот день, когда она впервые побагровела от эльфийской крови. Долго и многозначительно смотрит на нее, а затем на вопрошающего, хитро улыбаясь.

- Я жду, когда придет время поднять ее снова дабы закончить то, что было оставлено на половине пути. Тем не менее я остаюсь реалистом и прекрасно понимаю, что момент этот всего скорее не успею увидеть... А еще я понимаю, что когда он настанет, то среди всех моих подчиненных найдется тот, кому хватит на это сил. И когда это произойдет, я буду смотреть на это из Этериуса. Улыбаясь. 

– Что вдохновляет вас в жизни?

- На данный момент... Во-первых - история, что позволяет нам познать тайны тех, кто жил до нас и научиться на их ошибках. А во-вторых... Молодежь. Вы когда-нибудь наблюдали за тренировками новобранцев Имперского Легиона? Рыцарских Орденов? Читали труды молодых ученых из Синода и Коллегии Шепчущих? Если да, то вы понимаете, о чем я. Лицезреть то, как они совершают первые шаги на пути к своим целям и мечтам - одна из самых прекрасных вещей в жизни, а видеть то, как неуверенность сменяется решимостью - прекраснее вдвойне. Безусловно, есть и отрицательные примеры и они первыми бросаются в глаза. Но если распахнуть их шире, вы увидите огромные перспективы. Кровь героев, мудрецов и мучеников все еще течет в жилах наших юношей и девушек, а в их душах все еще пылает огнем несокрушимый имперский дух. И осознание того, что Империя окажется в их руках, когда наше время подойдет к концу, вдохновляет. По крайней мере на то, чтобы сделать этот мир лучше для них, пока это еще в наших силах.

– На чем вы учились больше: на ваших успехах или ошибках?

- На своих успехах и ошибках учится простак. На чужих успехах и ошибках учится хитрец. Дурак же не учится вообще, а посему обречен вечно привлекать тех же людей и те же обстоятельства. Скажем так, я - хитрец, который лишь в редких случаях вел себя как простак. Но как дурак - никогда.

– В чем, по вашему мнению, ваша основная сила? Почему?

- В вере, разумеется. В Богов, в Предназначение, в свои силы и в себя. Нельзя недооценивать мощь веры, друг мой, ибо лишь вера способна заставить человека всерьез думать, что он один способен изменить весь мир. И лишь поэтому в конце концов и вопреки всем законам и рамкам - изменить его.

– Что бы вы сказали нам напоследок?

- Да пребудет с вами благословение Восьми. Всегда.

Кивнув, Примас провожает взглядом собеседника и возвращается к документам.