Кэлвертон не принадлежал к числу тех, кто странствует по морям и океанам только для охоты за сокровищами, будь то забытый клад на каком-нибудь острове, схрон капитанов-соперников или груз торгового корабля. За все прошедшие годы он так и не утратил до конца романтику приключений, необузданного ветра в лицо, то ли тоскливых, то ли победных, возглашающих торжество свободы и независимости, криков чаек и альбатросов, сверкающих алмазными россыпями дорожек заходящего солнца или бликов луны на воде. Он находил эти пейзажи действительно красивыми — тем, ради чего стоило жить. А обманчивость их безмятежности — ведь в любой момент могли объявиться охотники на корсаров, кракен или ещё какая тварь, или же разразиться буря, крошащая доски борта с той же лёгкостью, будто они состояли из сухого тростника, — возбуждала в нём самые острые эмоции. Кэлвертон любил опасности и риск, недаром поклонялся нравной и жестокой Амберли, а не добродушному Валкуру. Пусть мачты скрипят и гнутся, рвутся паруса, палуба под ногами ходит ходуном, а ты не знаешь, уцелеешь ли, и кого из твоих людей увидишь, когда всё кончится. Однако, с теми, кто плавает по расчёту, он находил общий язык легче, считая их в целом надёжнее, чем всякие там благородные воители без страха и упрёка. Никогда невозможно предсказать, когда ты сам перестанешь соответствовать их высоким стандартам и превратишься в следующий объект расправы. Любая мелочь может толкнуть их на длинную речь о том, как они разочарованы, и какое ты чудовище.
Читать целиком

Големы. О, загадка природы — неостановимые истуканы, сделанные из различных материалов, будь то железо, мифрил или даже алмаз, в девяноста процентах случаев оживлённые магией волшебника, способного их контролировать с различной степенью эффективности. Мордекай и сам, своего рода, волшебник. Вот только вместо природных ресурсов, немёртвый чародей предпочитает более гибкую материю — кости, кровь или, в конце концов, чужие души. Последнее особенно ценно ввиду того, что отличалось от физических вместилищ смертных гораздо больше, чем кто-либо может себе представить. Душа «добряков» сияет особенно ярко, так и меня к себе. Душа злодея же меняет себя физически, лучше насыщая какое-либо оружие или сосуд магическими свойствами. А причём тут големы, спросите, вы? Всё просто. В них нет души, кроме воли их создателя. Они неспособны творить сложные задачи, а их максимум — защищать древние артефакты от вторженцев, причём даже тогда, когда это уже и не нужно. Так они и стоят, покрытые вековой пылью, нетронутые никем, кроме самого времени.
Читать целиком

У Адофайр хватало забот, чтобы не пускаться в пляс по первому порыву: все решения, что она принимала в последние годы, точнее все, что связаны с гильдией, вышли ей боком. Нет, с районом всё в порядке, жители сыты, одеты, довольны, они по-прежнему привечают добрых гостей и путников, если в них течёт эльфийская кровь, и репутация у Двух Песен хоть и двоякая, никто не может обвинить Заираэль в недобросовестном соседстве. Они не доставляют проблем кварталам и городу, а что земель с годами всё больше — дело обычное.
Но было кое-что, отнимающее сон по ночам — её, проистекающая от Ханали, магия. Она ослабевала, и Зои отлично понимала причину — её с Девятипалой договор. Но потеряй она статус жрицы, и вся репутация в Двух Песнях полетит демонам под хвост.
А ещё эти культисты... будь они неладны.
Зои слабо улыбнулась:
— У Миндартис, смею предположить, имеются и свои причины покинуть вас на активность молодых. Никогда не знаешь, каковы мотивы архимагов.
Она предпочитала не вспоминать, что Китрет ещё и жрица, да не кого-то там, а самого Кореллона. По мнению Заираэль, сложно услужить богу, который, если верить письменам, сам не знает, чего хочет.
— И что такого сделали Серые Плащи, — она ещё на пару секунд нахмурилась, вызывая в памяти, а знает ли хоть что-то об этом клане, — чтобы взбаламутить тихие воды Последнего Приюта? — в ровности тона скользило безразличие: примерно как Аргенти не было дела до Двух Песен, так ей в сущности наплевать на Эвереску — пока работают порталы до Эвермита. — Если мне не изменяет память, а она, поверьте, делает это редко, Элдрет Велуутра, хотят того лорды или нет, всегда тесно сотрудничали со старыми семьями. Преимущественно с нашими с вами сородичами, — намекая, что они оба из солнечных, жрица едва слышно хмыкнула. По её мнению, беспокойство, связанное с безбожниками, напускное, в конце-концов Вел'Никерим никогда не вредили эльфам.
Читать целиком

Как кисейной барышне, образ коей Ланфир после зрелищного, но короткого дебюта с магией и полосатым синим чулком снова взялась эксплуатировать, ей для сна в обозе днём отведены целые два мешка с пожитками и козлы. Она выполняет уже достаточно работы по хозяйству и организации, не говоря о магической поддержке, чтобы не считаться балластом. И привилегией бодрствовать ночью, когда сироты помыты, накормлены и уложены спать, а охранные заклинания и дозоры выставлены, она обычно пользуется для бдений над книгами и разговоров с сопровождающей караван жрицей Вокин.
Не сегодня, впрочем.
«Сегодня — та самая ночь, — просится на язык вступление из очень не детской и не героической сказки. — И она случится снова и снова... Хорошая ночь».
Поживившись у костра последними щепотками задранной лошади, и только потом помывшись и опорожнив все тазы и бочки за границей баррикад из пожитков и повозок, Лана скользнула в палатку, чтобы скинуть влажное полотенце на спальник и скрыть им, что умыкнула чистые вещи и сумку с дорожным минимумом, накидку и ножны кинжала. Мальчишки спали в обнимку и говорили во сне что-то неразборчивое на чистом чондатанском, переживая, наверное, лучшие дни. Не то чтобы плохие сны воспитанников могли вызвать в ней угрызения совести: она делала то, что должна была по контракту не из сентиментальной привязанности, а из практической целесообразности, но поднимать тревогу своим отсутствием в лагере не собиралась. Всё же послезавтра они должны были уже прибыть в Приют Вокин, и шанс не вернуться после сегодняшней минувшей угрозы был мал. Нет, конечно, он был.
Читать целиком

Скрип…

Половица под ногами скрипит,  видавшая и лучшие времена, а лачужка, средних размеров, была буквально забита двумя экспедиционными группами, что вели спор. Дерзкие слова, подкрепленные высоким тоном говорящего, в одночасье превратились к стрелы, точно находящие свою цель. Но каждый из представителей обеих экспедиций одет в броню весомых аргументов в свою пользу и уж ее пробить не так легко, как барабанные перепонки окружающих.

— Что за балаган?

Отойдя в сторону спросил у подземного гнома Ашта строгим тоном. Облокотившись на ресепшн, мужчина прошелся по одежке исследователей. Потрепанные плащи, с осевшей на подоле грязью и пылью, говорили о долгой дороге, а снаряжение потерявшее свой лоск и блеск наглядно демонстрировали пустоту кошельков обеих сторон. Наверняка, все средства спусти на наемников, стоящих у них за спинами. Судя по жару спора, то не за простую прогулку они борются.

— Чтоб их, приключенцев, — сдерживая порыв выругаться, вздохнул свирфнеблин. — Собственная жизнь — разменная монета, хотят попасть в город дроу, но туда пускают только торговцев. Нет бы, дворфов, посетить, так нет же!

— Какую кость делят?

— Да вбили себе в голову, что в Храмах жриц Ллос можно что-то ценное найти и теперь пытаются решить кто пришел первым. Только, пустое оно все, никто этих тугоухих туда не поведет.. — махнул рукой собеседник. — Да, что там найти-то, кроме смерти своей, можно!? Блаженные, что с них взять…

Ашта усмехается, находя речи гнома забавными. Исследователи редко когда прислушивались к остережениям и напутствиям местных жителей тех краем, которые обследовали. А потому часто платили за совершенную ошибку жизнью, а лучшем случаи отделяться травмой.

— У кого карту купить можно? — поинтересовался между делом он.

— У меня можешь, — повернувшись к нему, смерив взглядом сказал свирфнеблин, кивнув головой в сторону спорящих. — Ты, что же, тоже, из этих?

— Отнюдь.

Гном оказался весьма деловым, задавать лишние вопросы не стал, как и пророчить смерть: продал карту, предупредив, что та не полная. Видно, часто приходящие странники скупают ее, что спрашивать каждого встречного на чью плаху готовы голову сложить? Не став прощаться, Ашта покинул заведение, а в мыслях вертелась одна мысль:

«Жрицы Ллос, значит...»
Читать целиком